Тост «За лося!» был очень популярен в годы моей алкомолодости. Непонятно почему, но произносившие его были часто уверены, что тоста этого никто не знает, что они этим тостом просто поразят в самое сердце собутыльников. И если не хотелось обидеть хорошего или просто нового человека, после того, как он произносил: «Выпьем за лося!» – следовало подыгрывать, имитировать незнание этого всем изрядно надоевшего тоста. Вопрошать с деланным изумлением: «За какого ещё лося?». Тостующий, искренне уверовавший в неотразимость инновационности собственного остроумия, провозглашал: «Выпьем за то, чтобы жилося, пилося, работалося, отдыхалося, трахолося…». И так далее. Истинные мастера застольного лосеведения выдавали до двух-трех десятков «неправильных глаголов».

Зная, как устроена путиномика, удивляться надо тому, что инфляция подскочила только на десятки процентов, а не в разы, полагает обозреватель Росбалта*

Недавно разговорилась со мамой о ее школьных годах, которые пришлись на начало 60-х. И сколько интересных подробностей узнала! Например, были двухчасовые уроки по физкультуре. Зимой – на лыжах по Иркуту, в межсезонье – в зале на брусьях, матах и перекладинах. На уроке русского языка писали перьевыми ручками, которые макали в чернильницы, а за брошенную на пол бумажку запросто могли вызвать родителей в школу. Когда смотришь на своего родителя, кажется, что он так же молод, как в твоем детстве, и в голове не укладывается, что на самом деле перед тобой – свидетель оттепели, перестройки, бандитских и непростых во всех смыслах 90-х. И, возможно, именно поэтому он так спокойно относится к нынешнему времени – сумасшедшей инфляции, пандемии… и не такое ведь проходили, и тут прорвемся! И это обнадеживает, и это воодушевляет, ведь не может же действительно черная полоса быть бесконечной – у всего есть начало и конец. На этой светлой мысли мы перейдем к обзору хороших новостей из нашего края.